Продолжаем серию публикаций в рамках Всероссийской акции «Научный полк». Сегодня рассказываем о Семене Мееровиче Лемелеве – зав. кафедрой политэкономии, доценте, кандидате экономических наук. В УЭМИИТ работал с 1974 года, более 13 лет. Капитан. Воевал с июня 1941 по май 1945 года в составе фронтов: Карельского, Ленинградского, Волховского, Калининского и 1-го Прибалтийского. Защитник Ленинграда, участник боев на фронтах Прибалтики, участник взятия Кенигсберга.

Награжден орденами: Отечественной войны I степени, Красной Звезды; медалями «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», юбилейными медалями.

Из воспоминаний С. М. Лемелева:

- Вероломное нападение гитлеровской Германии на нашу страну застало меня студентом 3-го курса факультета политэкономии Ленинградского государственного университета. Учебу пришлось оставить. Ушел добровольцем на фронт и был зачислен в особый батальон, сформированный из коммунистов и комсомольцев. Батальон входил в Красноармейский укрепленный район по защите Ленинграда. Фашистские полчища рвались к городу, рассчитывая на ходу, одним ударом овладеть им. Но план молниеносного захвата Ленинграда провалился. Встретив героическое сопротивление защитников города, гитлеровские захватчики вынуждены были перейти к длительной обороне. Ценой огромных потерь фашистам удалось окружить Ленинград.

История войн не знала столь длительной осады города, лишенного запасов продовольствия, испытавшего массовый голод, гигантские разрушения, непрерывные и длительные обстрелы артиллерией всех калибров и видов, ожесточенные бомбежки с воздуха. Но никакие испытания и лишения не смогли сломить дух защитников Ленинграда, отстоявших ценой больших потерь колыбель революции от захвата и порабощения.

Мы приняли первый бой с отборной фашистской армией в конце августа 1941 года под Красным Селом. Тогда я был командиром отделения. Бойцы нашего батальона, мало обученные, были вооружены в основном винтовками. У нас было несколько пушек, которые мы не успели установить в доты. Фашисты обрушили на батальон массированный огонь артиллерии, бросили против нас десятки танков. Из 1200 воинов нашего батальона вышло из окружения и прорвалось к Ленинграду лишь около 70. В ожесточенном смертельном бою пал командир нашего батальона, герой Гражданской войны Бауман, погиб и комиссар. Остался на поле боя почти весь командный и политический состав батальона.

Выйдя к Пулковским высотам, остатки батальона заняли оборону вместе с другими частями, защищавшими Ленинград. Бойцы взвода, которым мне довелось тогда командовать, стойко и самоотверженно держали оборону, несмотря на то, что нам пришлось, как и ленинградцам, оторванным от большой земли, выдержать голод. Помню, как бойцы ночью, в землянках, освещенных подожженным проводом, делились воспоминаниями о нормальной пище «на гражданке».

Весь наш дневной паек составлял примерно 150-200 граммов жмыха и похлебки, наподобие щей. Бойцы понимали, что этот скудный паек пришлось отрывать у гражданского населения, стариков и детей блокированного Ленинграда.

Зимой 1941 года немецкой армии был нанесен удар нашими войсками, положение на Ленинградском фронте резко изменилось. Мы получили подкрепление, пополнили свои части бойцами и командирами. По «дороге жизни», проходившей через Ладожское озеро, с Большой земли шло продовольствие, обмундирование, оружие и боеприпасы.

В обороне Ленинграда на тех же Пулковских высотах пришлось стоять до июня 1942 года. После тяжелого ранения в грудь я был доставлен в один из Ленинградских госпиталей, где пролежал двое суток без сознания. Очнулся на операционном столе, потерял много крови.

В госпитале я был поражен будничным подвигом медицинских сестер и врачей, переживших блокаду, проводивших дни и ночи в операционных, выносивших тяжелораненых в подвалы во время артобстрелов и налетов вражеской авиации.

Из Ленинграда я был эвакуирован на Большую землю, направлен на излечение в Пермь, потом в Свердловск на офицерские курсы «Выстрел». Затем Москва, резервная армия, опять фронт – 2-я гвардейская армия, в которой провоевал до конца войны в должности начальника штаба стрелкового батальона.

Зимой 1943 года подошли к Дону. У станции Аксай, под Ростовом, широкое гладкое ледяное поле и крутой, высокий противоположный берег, с мощными укреплениями противника исключали дневную атаку. Три ночи бойцы штурмовали берег, где засели гитлеровцы. На четвертую ночь, ведя роту в бой, я был вторично серьезно ранен осколками мины в плечо и ногу. Боевые товарищи на плащ-палатке перенесли меня в тыл. И опять операция по извлечению осколков в госпитале Красногвардейский под Сталинградом.

Весной 1943 года после выздоровления я снова во 2-й гвардейской армии. Участвовал в боях за освобождение Украины.

Позади Херсон, частые окружения в барханах, а впереди Севастополь, Сапун-гора. Гитлер приказал тогда своим войскам: «Ни шагу назад! Стоять насмерть!».

Дорогой ценой достались нам Перекоп, Турецкий вал, Сиваш. Светает… И только первый луч солнца коснулся скал, окружавших Севастополь, бойцы бросились на штурм. Наша 287-я гвардейская дивизия штурмовала Севастополь со стороны Северной бухты. Фашисты в панике полезли на корабли. Тут их настиг огонь нашей артиллерии. Вода кипела от разрывов снарядов вокруг тонущих фашистов. Многих не досчитались они – «непобедимые». Вскоре горело уже небо. От пушек до пистолетов – все поднимало вверх пламя и грохот.

Долгожданного отдыха не было. Повинуясь суровым законам войны, мы снова в боях – за Прибалтику. Морозная зима 1945 года, фронт протянулся по территории Восточной Пруссии. Полк, в котором я был начальником штаба батальона, прорвался далеко вперед к местечку Зидлунг. Наше самоходное орудие преградило путь поезду, который пытался проскочить станцию Зидлунг.

В поезд нацисты наспех погрузили награбленное в нашей стране добро. Поезд был остановлен. И снова в бой. Немцы опомнились и пошли в контрнаступление. Горстка наших бойцов, уцелевших от всего батальона, заняла оборону в наскоро отрытых окопах. Полк отступил, его отход прикрывал наш батальон под командованием Моисеева. Безымянная высота. Снаряды подошедших немецких танков ложились совсем недалеко. Услышав сдавленный стон раненого в живот командира Моисеева, принял командование батальоном. Но в контратаке осколком гранаты ранило и меня.

На этот раз ранение легкое. Кратковременное пребывание в санчасти, и снова в строй. Вскоре, после пополнения, батальон участвовал в штурме Кенигсберга – главного опорного пункта немецко-фашистской армии в Восточной Пруссии.

И вот уже последний бой за порт Пиллау (ныне Балтийск), сильно укрепленный фашистами немецкий гарнизон сдался. Не выдержал штурма нашей гвардейской дивизии, оставил на поле боя горы трупов.

Победой закончилась война, солдаты едут домой, на Родину. Встреча с родными и близкими. И горе… Небольшой городок Почеп под Брянском, где жили мои отец и мать, где прошли мои школьные годы. Вот знакомая улица…

Врезался в память черный, голый силуэт печи. И зола вокруг. Зашел к соседям и узнал самое страшное для меня: мать, три сестры с малолетними детьми погибли, зверски замученные фашистами.

Еще живут рядом с нами герои Великой Отечественной войны, обыкновенные люди. Вспоминают фронтовых друзей, тех, кто остался в живых, и павших, заслонивших грудью нашу Родину. Рассказать, как сражались эти люди, чем дышали, о чем думали – наш долг перед их священной памятью.